althin, 44 - 28 октября 2007 19:37

В инете искал радиатор, и поисковик по "Рено-Магнум" нашел вот что:
1.С чего всё началось.
Всё началось с двух бутылок "ФАНТЫ"... Хотя нет, все началось гораздо раньше, в 1979 году, когда с моей будущей мамой, тогда еще первоклассницей
Олей Снежко посадили за одну парту Димку Цветкова. Сперва он поворчал по поводу того, что ему не нашлось места с мальчиком, потом успокоился,
а потом, через несколько дней, они подружились. Димка оказался самым маленьким, но самым непоседливым в классе, участником всех свалок на
переменках и всех остальных шумных мальчишеских мероприятий. Все последующие восемь лет Оля мазала ему зелёнкой поцарапанные коленки,
пришивала отрванные пуговки от школьного пиджачка, делилась завтраками и давала списать задачки и упражнения. Димка заступался за соседку,
носил ей портфель, делился победами и неудачами, и они никогда не ссорились.
Какое то время их дразнили женихом и невестой, Димка коротко и беспощадно дрался, и очень быстро от них отстали.
После восьмого класса Дима поступил в автодорожный техникум, Оля осталась до десятого, потом поступила в
юридический институт, и они стали видется реже, а потом совсем перестали.
В 1997 году мама женилась на молодом юристе процветающей фирмы, который, узнав, что должен появиться на свет я, изчез с маминого горизонта
бесследно. Когда мне исполнилось семь лет, я пошел в школу. Школа была "автобазовская", потому, что шефами школы была крупная городская автобаза,
и в ней училось много детей сотрудников этой автобазы. В туалете, который был вечным прибежищем изгнанных с уроков, часто обсуждались марки
грузовиков, грузоподъёмность самосвалов, и среди колец сигаретного дыма всё чаще проскакивали названия престижных иностранных грузовиков
"Вольво", "Фритлайнер", "МАН", "СКАНИЯ". Дело в том, что некоторые водители с нашей шефской атобазы накопили денег и купили себе импортные
"дальнобойные" машины, и их дети тоже учились с нами. Именно тогда профессия "дальнобойщик" впервые заползла в моё сознание и надолго там поселилась.
Дальнобойщики казались мне тогда кем-то вроде капитанов парусных кораблей, которые надолго уходили в плавание и возвращались только осенью, когда
реки и моря должны были замёрзнуть.
Как то раз, в третьем классе, в мае я забыл дома сменную обувь. Горластая и вредная дежурная по школе, восьмиклассница по кличке Мадам Жирафа, не
пустила меня, несмотря на то, что урок должен был начаться через пять минут. Я попробовал прорваться у неё под рукой, но она прихватила меня за шкирку.
От обиды у меня чуть не брызнули слёзы, но я сдержался. Лягнул эту дуру по коленке, но она была начеку, и я промазал. И тут я услышал:
-Дура великовозрастная, отпусти мышонка.
Два десятиклассника, похожих на д,Артаньяна и Портоса, стояли рядом и смотрели на Жирафу неодобрительно, а на меня-сочуствующе.
Мадам Жирафа начала орать о том, что порядок для всех, и нечего нарушителям потакать, тем более с такого возраста. Десятиклассник, похожий на
д,Артаньяна, протанул руку и разжал пальцы Жирафы. Почуяв свободу, я помчался в сторону раздевалки, напоследок оглянувшись на десятиклассников.
Они неторопливо шли к спортзалу, а Жирафа держала за шкирку очередную жертву-первоклашку, который яростно брыкался и норовил огреть эту дуру
портфелем. Но мои неприятности на этом не окончились. Роза Ивановна, по кличке Классная Роза, едва я вошел в класс, начала кричать о том, что нечего
опаздывать на самостоятельную работу. Поэтому Снежко сейчас отправляется вон из класса, а годовую самостоятельную напишет после уроков. Вздохнув, я
побрёл по коридору в сторону туалета и укрылся в нём, чтоб не нарваться на завуча. Она не разобравшись может и родителей вызвать.
Какое то время я сидел на подоконнике и смотрел в окно, предаваясь невесёлым мыслям. Перспектива сидеть после уроков не радовала, а сбежать-значит,
завтра заполучить запись в дневник: "Ведёт себя безобразно. Маму прошу зайти в школу". Мама ругаться не будет, но будет вздыхать и спрашивать :
-Сержик, ну что ты там натворил? Маму расстраивать не хотелось. Она последние дни и так невесёлая. Я пытался выспросить, что случилось, а она молчит
и глаза прячет. Вечером я подглядел, что она рассматривала днём. И ничего особенного. Старые фотографии, ещё черно-белые, таких сейчас нет. На одной-
мальчишка лет одиннадцати, загорелый, тонконогий, в выгоревших шортиках и без майки, с великом-орлёнком. Белобрысый и взъерошенный, а глаза весёлые и
упрямые, и в глазах-солнечные точки. На другой-тот же пацаненок, но в спортивном костюме, на пьедестале почета, на первом месте. В руке-высоко
поднятый блестящий кубок, а на заднем плане плакат с надписью " Кубок Пионерской правды, 1984 год, город Курск". Я вчера сообразил вдруг.
Ласково притёрся к маме под руку и спросил: "Так ты что, его до сих пор любишь?" Мама сперва прикрикнула на меня, а потом засмеялась и сказала, что я
ничего во взрослой жизни не понимаю. А потом говорит серьёзно так : " он всю жизнь за рулём. Когда ты родился, он приезжал, предлагал жениться. И тебя
хотел усыновить". "А ты его прогнала, да?"-догадался я. "А теперь жалеешь". Мама помолчала и ответила-"Он наверно, думает, что я обижаюсь, потому что он
сперва не на мне женился, и сам обижается, что я не за него замуж пошла. Он гордый, я его с семи лет знаю. Бывало, на перемене грохнется, коленки до крови
рашибёт, а у меня для таких случаев зелёнка припасена. Вот в классе мажу ему коленки, жалею и спрашиваю-"Больно?", а он-"Нет, ни капельки." А у самого
слёзы на ресницах. Я маме и говорю-"так женись, что мучаетесь?" Мама тогда пришлёпнула меня по шортам, и го�

• 
• 
•